Времени у арестанта достаточно. Сил не хватает, это правда - но времени... Времени много.

Появилась у нас в зоне мелкая шавка. Любопытная, до невозможности - всюду просунет свой нос, ищет что-нибудь вкусное. Псину любили, и прозвали ее кратко-ласковым именем "Шмоня".

Кто не в курсе: шмон - обыск. Отсюда и "Шмоня". Ее нос обмануть было просто нельзя, и хозяин съедобной заначки должен был есть свою колбасу, глядя прямо в глаза вездесущей собаки.

Стоит ли говорить, что любой арестант, даже самый жестокий, совершенно не мог обделить нашу Шмоню и съесть свой кусок "в одну харю"? Никак. Невозможно, немыслимо выдержать взгляд черных глаз - и не дать ничего.

Впрочем, нет - был такой. Он сожрал свое сало (или что там - не знаю, но что-то сожрал), глядя прямо в глаза подошедшей собаки.

Шмоня смирно ждала, но когда не осталось кусочка, подошла и уверенно тяпнула за ногу. Молча. До крови.

А затем, повернувшись, ушла, и уже никогда не просила у этого типа ничего. Не хотела. Он ей предлагал - но она не взяла.

Вот такой был характер... Но речь не о том.

Построение. Плац. Люди в черной одежде по пятеркам стоят на ветру. Шмоня тоже сидит на плацу - ждет просчета.

Замерзли.

Наконец-то приходит завхоз и дежурный считает стоящих в строю арестантов в казенной одежде и тяжких ботинках.

- Иванов! - выкликает завхоз.
- Иван Иваныч, - отзывается первый, и уходит вперед, становясь в новый строй.
- Петров!
- Петр Петрович!
- Сидоров!
- Сидор Сидорыч!
- Ревцов
- Сан Николаич, - отзываюсь, иду, становлюсь впереди на свободное место.
....
- Пупкин!
- Иван Поликарпыч!

Последний.

Нет. Еще не последний. Сидит на плацу хвост поджавшая Шмоня. - Шмоня! - кличет завхоз. - Гав-гав-гав, - откликается псина и бежит к строю черных людей, занимая последнее место в шеренге.

Смеемся.

- Разойдись!

Строй рассыпается. Кто-то идет покурить, кто - погреться в барак, а один из з/к кормит Шмоню - в награду. Она улыбается.

Фокус удался.

Гав-гав!