Шаман

Человек танцевал при луне.

В жарком свете костра, на остывшем прибрежном песке танцевал человек, и был страшен и странен, и дым от костра не скрывал его глаз, свет от полной луны отражался в оскале зубов.

Он был бос, пальцы ног поднимали песок и на листья согнушихся ив, на костер, и на сучья костра. И песок падал в пламя костра, слышен был тонкий треск, точно звук от сломавшейся белой кости.

Он дышал тяжело, его ноги увязли в песке, но не видел, и слышал того, весь был там, в глубине своих глаз, в сердце мира, где всегда - тишина, ни луны, ни костра, ни реки.

Полнолуние.

Человек пел - не зная слов, не слыша музыки, не понимая смысла - он пел, и слова сами рождались в его голове, нет, даже не в голове, они сходили с его языка, с его губ - голова его не знала, что поет человек и в чем смысл этого странного танца.

И все же он пел, и пот блестел на спине, и песок трещал короткими всхрипами в жаре костра, и слова рождались - и умирали в свете луны. Умирали - не все. Звуки древнего мира смешались с плеском реки, с шелестом ив, с треском костра - и замерли в ожидании.

Древние звуки никогда не рожденного языка обрели силу и власть - обрели будущее. Пламя костра подарило свой жар, свет луны дал им волю, ветер - движение, и река - вечность.

Звуки древнего мира заняли место свое у костра, танец умер и песня оборвалась. Человек стоял - духи слов слышали хрип и видели пот. Он устал, он был жив и не умер - но имел право и власть.

Руки его обратились к свету луны, и к словам, воплощенным в силу - движением рук он сказал - "идите, и сделайте то, что должно исполниться". И знал - так будет.

И пока древние духи, склонившись в поклоне, стояли вокруг у костра, человек стоял прямо - но когда их не стало, упал лицом на песок.

И лежал долго, так долго, что река изменила свой путь, и луна исчезла с небес, и костер на песке обратился в дым и золу. И когда встал - не было в лице его сожалений. Ибо знал он, что путь труден, и мир велик, и что жизнь - коротка.

Но знал также, что впереди - солнце.

11.08.2004. Благовещенск