Мы стоим на крыльце, выстроившись в шеренгу. Перед нами стоит офицер и подробно, со вкусом, разъясняет нам наши грехи - почему мы (такие-сякие) не исполнили то, что должны были сделать - или сделали то, что совсем не должны.

Мы стоим, глядя в землю и ждем: если карцер, то суток пятнадцать. Недолго, но у многих уже недалек срок УДО [1]. Если "впороть косяка" [2] (а мы - явно "впороли"), то в течении шести месяцев после недолгого отдыха в карцере о заявлении с ходатайством на условно-досрочное освобождение можно не вспоминать.

Офицер гладко выбрит, в отлично пригнанной форме и благоухает одеколоном. Речь его живописна - я вдруг ловлю себя на том, что стараюсь запомнить особенно яркие фразы. Не слишком цензурно, но образно.

Подробное описание всех "косяков" закончено, и офицер перечисляет возможные кары - на выбор, от перережима (что плохо - на общем куда неприятней, чем в нашей колонии-поселении) до карцера или мытья туалетов.

С последним, конечно же, перебор - из простых "мужиков" никто туалет мыть не будет, это святая обязанность "ОБЖ" [3], и каждый, кто согласится на эту работу сам станет "обиженным". Офицер это знает, и обещание всех нас отправить на чистку очков не более, чем подходящий эпитет.

На перережим? Возможно, но нужно ли "папе" - режимнику портить отчетность? И так без ЧП не обходится... Стало быть, карцер. Кадушка. Понятное дело, что суток пятнадцать в камере два на три метра не сахар, но... было и хуже. Что ж, карцер так карцер. ЕПКТ [4] по-научному.

Согласен на карцер. Все же хреново: я в октябре мог уйти по УДО, теперь - только в марте. Зима здесь плохая - и ветер, и холод под сорок.

Стоим на крыльце. Настроение мрачное. На небе - тяжелые серые тучи, и дождь льет за шиворот мокрую воду. Все ежатся. Вдруг офицер замечает, что он-то под крышей, под козырьком над крыльцом - а мы все под дождем. Замолкает на пару секунд и... делает два шага вперед, под дождь.

Ветер и дождь все сильней - мы промокли до нитки, но ливень не смог помешать продолжить подробное описание наших грехов офицеру. Он мокрый, как мы - но со вкусом, спокойно и тщательно живописует все кары земные для нас.

Приближается время вердикта.

- Что, осознали? - вопрос риторический.

- Да, да, осознали... - ответ ритуальный.

- Свободны! Пошли все в барак, сушиться, такие-сякие!

Не понял. А карцер?

- Кому сказал? Быстро в барак, неразумные дети заезженой рыжей ослицы!

Бежим под дождем, скользя в глиняных лужах, к бараку.

Ну, здравствуй, наш временный дом. Здесь тепло. Разуваемся, сушим одежду, и кто-то уже варит чай, опустив кипятильник в литровую банку.

Смотрю за окно.

На крыльце офицер, промокший до нитки, стоит под навесом. Он тщательно выбрит и свеж, на армейских ботинках нет ни кусочка прилипчивой глины.

Доволен.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] - условно-досрочное освобождение
[2] - совершить запрещенный правилами распорядка проступок
[3] - "обиженные судьбой", низшая каста в уголовной иерархии
[4] - единое помещение камерного типа