Иссабаки - японское блюдо. Я так думал, пока не узнал, что консервы, на самом-то деле, "из собаки". Из Жучки. Дружка.

Из какой-нибудь псины. Точнее, из мяса. Я и сам был готов с голодухи сожрать все, что хрюкает, лает, кусает или просто сидит на заборе - но кроме кота.

Я к котам отношусь с пиететом. Впрочем, с голоду можно сожрать и кота - но знакомых котов я не ем. Или кошек.

Впрочем, этот рассказ - про собак.

Вызывает нас как-то начальник (я не помню - возможно, и зам) в кабинет, и рисует задачу: - На вверенной мне территории бродит стая бродячих собак. Отдыхающим просто пройти невозможно, такую-то мать-перемать...

(Точно, зам. Он без мата не может. Или, все же, главврач? Ну не помню. Склероз. Ладно, хрен с ним, пусть будет начальник. В смысле, зам. Или, в смысле, главврач...)

Территория - это довольно большой санаторий, потерявшийся в сопках. Поселок. Курорт. И десяток з/к, что работают здесь под конвоем каждый день, кроме праздников и выходных.

В выходные мы тоже работаем - "дома", но в курорт нас привозят обычно в рабочие дни.

- Значит так, - говорит нам начальник - Надо этих собак изловить, изничтожить и съесть. Вы же зэки, а зэки едят все, что шкурой обшито, за милую душу.

- Без проблем, отвечает Бугор, - и поймаем, и тут же зажарим - или сварим, а после съедим. Как положено. Не сомневайтесь.

Мы встаем, и идем на работу. Работать.

* * *
За обедом Бугор вспоминает о том, что собачек поймать и зажарить нам все-таки надо. Добываем кастрюлю и кухонный нож, из столовой приносим бутыль с постным маслом.

- А как их ловить?

- Можно сделать петлю. Подманить их поближе, и р-раз! И готово...

Из столовой дежурный приносит ведро с первым блюдом и хлеб, и идет за вторым и салатом.

Приносит. Едим.

Настоящий, наваристый борщ, в нем - кусище отличного мяса, на второе - картошка с котлетами. Полный сотейник салата, и компот. Замечательный, сладкий компот - по две кружки - "трехсотки" на брата.

Все. Уже не идет. Все наелись...

В столовой девчата набирают для нас почти полные ведра - знают, мы - из "голодного края". Жалеют. "Сегодня я им помогу - завтра, может, моим тоже кто-то поможет", - вот великая мудрость людей в этих странных краях, где тайга и скалистые сопки упираются в самое небо.

- Косой! Мясо будешь?

- Не. Не буду. Уже не хочу.

- Что за жизнь! ОБЖ уже мяса не хочет!

За соседним столом, развалившись, как мы, два "обиженных". Им достается ровно столько же, сколько и нам - до отвала. До сонного взгляда и желания спать.

Завалиться - и спать.

Еще двадцать минут перерыва. Сидим, отдыхаем. Кто-то спит, а дежурный, собрав со стола все, что мы не доели, оставляет "приманку" собакам.

Собаки едят, а в глазах арестантов - тоска. Вспоминают они, что осталось еще много лет до желанной свободы, и что дома, как здесь, во дворе есть собака, или кот на завалинке спит...

- Ну?

- Что ну?

- Жрать собаку-то будем?

- А зачем? - открывает со скрежетом глаз утомленный обедом Бугор. - Нас и так, если честно, здесь кормят неплохо...

* * *
Прикормили собачку. А есть почему-то не стали. Так она и ходила за нами - в обед получала от нас свою пайку.

Привыкла. Зэк тоже не зверь. Мы друзей не едим...

Надо было заказывать раньше собачку, пока мы не отъелись на вольных харчах - в первый день, или даже на первой неделе.

Точно съели бы. Но не сейчас.

Опоздал со своим предложением зам. А собаки перестали ходить к корпусам - у них было, что есть. Как у нас.

Happy End.

- А консервы?

- Консервы? - Не вышло... И ладно - пусть живет себе...

... Это ж надо придумать - живую собаку ловить на пожрать, когда здесь столько жрачки вокруг!

Не дождетесь...