Ух-ш-ш-ш!

Паровоз, тускло сверкающий медью и кованой сталью, выбросил облако пара.

Белое облако, расплываясь, заволокло часть перрона, уперлось в ограду, и, исчезло, разорвалось клочьями, оставляя капли воды на асфальте.

Динь-дон-дон - зазвенели тарелки между вагонами - от паровоза к последнему, подслеповатому рядом с сияющими окнами пассажирскими, почтово - багажному.

Ш-шш-шшшт! - зашипели цилиндры пневмосистемы, проверяя, все ли в порядке с колодками тормозов перед дорогой.

- Надо же, настоящий! - Макс восхищенно смотрел на сверкающий паровоз, на туманное облако пара. - Это ж надо! - и он, не утерпев, двинулся в сторону локомотива.

Действительно, паровоз был вполне настоящим: в бункере тускло поблескивал антрацит, мощные шатуны соединяли цилиндры машины с колесами, кабина сияла хромом и медью.

Пустая кабина.

Макс изумленно уставился на блестящие рукоятки, штурвалы, манометры, не понимая, кто правит этой железной махиной, если в кабине для машиниста нет никого из людей.

- Интересуетесь, сэр? - голос проводника в тщательно отутюженной синей форме вывел его из раздумий, привел его в чувство.

- Это машина, сэр, - мягко добавил седой человек в синей форме.

- Я понимаю, но...

- Робот. Кабина - традиция, тень старины, - он печально смотрел, улыбаясь.

- Робот? Конечно же, робот, - и краска смущения бросилась в юношеское лицо. Как же он мог так бездарно купиться на глупую шутку конструктора локомотива. Вот же он, - Макс, наконец-то увидел серый экран УРМ рядом с медным штурвалом.

Универсальный решающий модуль. Компьютер. Фальшивка. Было немножечко жаль, что такой паровоз - это всего лишь обман. Впрочем, уголь-то настоящий. Для экономии - понял Макс. Что ж, так, действительно, рациональней - уголь намного дешевле, чем нефть или газ...

- Сэр? - проводник все еще был поблизости, - Не правда ли, сэр, согласитесь - без этой кабины локомотив стал бы излишне простым, примитивным, не совпадающим с духом истории.

- Думаю, вы правы, - сообщил ему Макс, - Он похож на картинку из школьных учебников.

- Рад, что вам нравится, - проводник чуть наклонил свою голову, густо блеснувшую сединой. Четко, почти по-военному, он повернулся, пошел вдоль состава, мерно постукивая молотком с длинной ручкой по глухо звенящим рессорам, хлопая крышками букс, не спеша проверяя смазку шарниров осей.

- Надо же! - Макс посмотрел ему вслед, - так ошибиться мог только фермер какой-нибудь, но уж конечно не он, выпускник инженерно - технической школы, только что получивший свое первое назначение в часть.

- "Первое в длинной цепи назначений и званий", - Макс сокрушенно вздохнул, искоса бросив взгляд на погоны - стажерские, чистые. Будут и звезды, и будут просветы - будут, конечно же... Как же не быть...

- "Все впереди", - он еще раз посмотрел на чуть слышно шумевший насосами и механизмами паровоз. "Здорово сделано", - Макс зашагал по перрону, взглядом отыскивая свой вагон.

- "Я и действительно, чуть не поверил в то, что дорожники для экономии топлива попросту взяли в архиве старые чертежи.

- "Люди важнее всего", - вспомнил он, удаляясь, - "Численность наших людей - это самый критичный ресурс".

- "Так уж и есть", - Макс шагал по асфальту перрона, - "Люди нужны для войны. Киберы - это хорошая штука, если задача ясна и понятна, а на войне... Я узнаю, как там - на войне."

- "До отправления поезда - десять минут", - разнеслось по перрону. Макс посмотрел на часы - так и есть, ровно десять минут. Поезд отправится в семь. Он зачем-то заторопился, словно боясь опоздать.

- "Мой вагон - это здесь", - Макс поднялся наверх по ступеням, достал осторожно из бокового кармана твердый картонный билет.

Пропуск во взрослую жизнь.

Прошел по пустому вагону, не торопясь приоткрыл - сдвинул дверь. Пусто. Пустое купе. Он один - без попутчиков.

Сбросил с плеча вещмешок - полуметровый цилиндр прочной ткани на мягком плетеном ремне. Звякнула банка, ударившись краем о полку.

- "Надо же", - вспомнил он ротного старшину - эта жестянка компота досталась ему совершенно случайно, сверх рациона, лежащего в вещмешке.

- Поездом едешь? - спросил старшина, бросив Максу кирпич рациона, упакованный в пленку, сверкающий серебром.

- Поездом, - отвечал ему Макс, удивленный столь непривычным вниманием хмурого старшины.

- Это подарок, - сказал старшина, доставая банку с цветной этикеткой. Компот. - Ночь будет долгой, - сказал он, - Удачи! - и повторился: - Удачи тебе, рядовой!

- "Очень просторно", - подумал солдат, оглядевшись. "Только четыре купе на вагон, это значит - в каждом из них точно так же, такой же уют.

Стол у окна, широченный диван с мягкой кожей, зеркало, шкаф для одежды - просторно, светло. Легкие шторы на панорамном окне не закрывали обзора.

- "Надо же!" - Макс про себя удивился, "Еду по первому классу, с комфортом - бывший курсант, выпускник - ну, почти офицер". Поезд, конечно, удобнее, чем автобус. Целую ночь просидеть"... - Макс удобней уселся на мягком диване.

- "Вот и попутчики", - грузный армейский автобус, весь в камуфляжной раскраске, остановился у выхода на перрон. Двери автобуса распахнулись, и из него выпорхнула стайка девушек в легких, простого покроя, платьях и в туфельках на каблуках. Следом за ними, не торопясь, вышла высокая стройная женщина с тщательно убранными волосами, в блузе спокойного серого цвета и темной юбке чуть ниже колен.

Девушки вышли на темный асфальт у вагонов, остановились, о чем-то расспрашивая проводника.

- "Было бы здорово, если б мы ехали вместе", - он чуть смутился, подумав об этом нечаянно. - "Долгая ночь станет короче, если они будут рядом. В компании - жить веселей", - говорил сам с собой Макс, совсем не надеясь, что так и будет - в поезде много свободного места, и шанс невелик.

- Третий, - сказал проводник, и девчонки быстро пошли по перрону, оправившсь в третий вагон.

- "Это ко мне", - понял Макс, вспомнив номер вагона, - "Мне повезет в эту ночь, обязательно. Я познакомлюсь со всеми - и, может быть, кто-то из них мне напишет, - конечно же, после, потом - когда я получу назначение, стану одним из героев долгой, немыслимо долгой и трудной войны"...

- Не возражаете? - женщина, старшая в группе, чуть приоткрыла дверь Максового купе.

- Будьте как дома, - ответил ей Макс, поднимаясь навстречу, - Я буду рад.

Женщина мягко, как крупная серая кошка, почти беззвучно скользнула в открытую дверь. Следом за ней, чуть смущаясь, вошли три девчонки - девушки, расцветающие той особенной красотой, что привлекает любого мужчину. Еще неуверенно - робкие, смелые, чуть испугавшие Макса отблеском будущей, только угаданной красоты - словно бутон, приоткрывшись, скрывает истинный цвет распускающегося цветка, - цвет изумительно яркий, слепящий, но тонкий и нежный, легкий, свободный и чуточку неземной.

Макс, пораженный вниманием к собственной скромной персоне, просто не знал, что и делать, о чем говорить - только смотрел, как они разместившись напротив, ждут отправления поезда, перекликаясь короткими фразами, бросая легкие взгляды на Макса, смущенного, замершего у окна.

Поезд вдруг вздрогнул, вокзал, уплывая, чуть покачнулся, деревья проплыли в окне, все ускоряя свой бег, как на киноэкране.

- "Мы отъезжаем", - и он вдруг обрадовался, сообразив, что попутчицы будут с ним рядом, и время пройдет незаметно - долгая ночь не покажется длинной и скучной, если найдется какой-нибудь повод поговорить. Просто так, ни о чем - ведь дорога-то долгая, ехать придется всю ночь, до рассвета, до нового дня...

- Едем! - обрадовались девчонки - разные, непохожие друг на друга и все же в чем-то единые, связанные тонкой нитью общей любви, общей нежности, тайны...

- Мы будем ужинать, - объявила всем женщина в блузке, - Путь будет легким, когда на столе что-то есть, что поесть!

Девушки захлопотали, то появляясь, то исчезая в соседнем купе - легкие и домовитые, и на столе появилось нехитрая снедь. Макс, чуть смущаясь, достал упаковку с пайком и, вспоминая в душе добрым словом хмурого старшину, выставил банку с компотом.

- Прелесть какая! - и кто-то захлопал в ладоши.

Ужин удался на славу - девушки появлялись и исчезали, присаживались у стола, снова сменяли друг друга, как будто танцуя странный, загадочный танец, легко повинуясь сценарию режиссера - невидимого но всемогущего.

Впрочем, не столь уж невидимого - Макс уловил легкие жесты женщины - старшей средь светлого царства подружек, повинуясь которым они исчезали, но только затем, чтобы новая фея уселась за стол против Макса, вконец очарованного круговоротом улыбок, сияющих глаз, легких шуток и звонкого смеха.

Марта - так звали ту женщину - словно искала кого-то, как будто ждала, что скажет Макс, и какой же он сделает выбор. Новая девушка скромно присела за стол, на самый краешек кожаного дивана. Макс, потянувшись за хлебом, перехватил ее взгляд - легкий, почти незаметный взгляд девушки в тонком сиреневом платье - неуловимо глубокий, манящий, необъяснимый.

Макс засмеялся, заметив, что он застыл над столом, смутился, убрал свою руку, так и не взяв себе хлеба. Кто-то из девушек подал ему тонкий кусочек - он съел, не замечая, что именно ест в этот миг, не отрывая свой взгляд от лица этой девушки - юного, чистого, словно светящегося изнутри.

Танец таинственных фей продолжался, но труд режиссера уже бесполезен - Макс не хотел оторвать своих глаз от попутчицы, словно забыл обо всем, изумленный новым, необъяснимым, неведомым чувством, сжигающим изнутри, не оставляющим выбора, не признающим смысла условностей или преград...

- Чай, - проводник в синей форме подал поднос. Крепкий, кирпично заваренный чай с лимоном, сахар, стаканы в серебряных подстаканниках. Макс потянулся, взял чай.

- Я ненадолго, - сказала вдруг Марта, приподнимаясь, невольно заставив замолкнуть девушек, весело щебетавших вокруг.

Поезд шел ровно, стремительно, без остановок. Макс пил свой чай - удивительно вкусный - чай из стакана в ажурной оправе. Ломтик лимона мешал ему пить, он подцепил его ложечкой и проглотил, чуть поморщившись от кисло - сладкого вкуса.

Девушка, что сидела напротив, ловко поймала серебряной ложечкой плававший в чае лимон, съела, поморщившись от кислоты и смущения. Макс рассмеялся, припомнив, что правила этикета категорически против такой дегустации. Девушка рассмеялась в ответ - просто, легко и свободно.

- Как хорошо здесь, - сказала она, улыбаясь, - Я и не знала о том, что мы встретимся.

- "Встретимся", - Макс вдруг подумал о том, что их осталось лишь двое, а за окном - поздний вечер, практически - ночь. Он не хотел, чтобы девушка уходила...

- Я остаюсь, - сообщила она, - Ненадолго. Нам с тобой, кажется, по пути...

- Я буду рад, - Макс старался быть вежливым и отстраненным, словно боясь показать свои чувства, нахлынувшие, как волна. Девушка не замечала его замешательства - или, быть может, хотела не замечать.

- Мы будем пить чай.

Макс вернулся к стакану, неторопливо прихлебывая терпкий, со вкусом лимона, напиток.

- Я буду счастлива, - тихо сказала она.

Кто-то из девушек, извинившись, подал ей сумку с вещами - легкую, с вышивкой светлыми нитками сумку - пакет с прочными ручками из тесьмы.

Макс принял сумку, отдал ее девушке, радуясь, что случай свел их нечаянно в этом купе, в этом вагоне и в этом грохочущем поезде, этой таинственной ночью...

Глухо постукивали колеса на рельсовых стыках, поезд шел ровно, стремительно. Мимо окна пролетали огни семафоров, медленно плыли за окнами звезды далеких огней.

Макс, позабыв все на свете, молча смотрел ей в глаза - в темный омут - таинственный, непостижимый, неизмеримо далекий и близкий - такой ужасающе близкий, как никогда.

- Выйди, - она попросила чуть слышно. Макс приподнялся. Повисла неловкая тишина.

- Только недолго, - сказала она, улыбаясь. Макс улыбнулся в ответ, не понимая, что, собственно, происходит, и почему эта девушка вдруг выгоняет его из купе, чуть упираясь в широкую максову спину тонкой и хрупкой ладошкой.

Он вдруг подумал, как хорошо бы поднять ее на руки - легкую, светлую, как мечта; и так держать ее долго, слушая, как бьется сердце, слышать дыхание, чувствовать прикосновение светлых и тонких волос.

Он повернулся и вышел, чуть слышно прикрыв за собой дверь купе. В коридоре, покрытом красной ковровой дорожкой, не было девушек, не было проводника - и только Марта стояла у двери соседнего с Максом купе.

- Будь с ней поласковей, - Марта поправила волосы, падающие на высокий лоб, - Кажется, ты ей понравился...

Макс не нашел, что сказать, не понимая, что, собственно, происходит, и почему...

- Все хорошо, - и она посмотрела на Макса, - Все хорошо, не волнуйся. - Она постояла немного, глядя в окно на огни - то далекие, то стремительно - близкие, яркие в темной ночи, а затем подтолкнула его к двери с цифрой на створке, туда, где ждала его девушка.

- Все хорошо, - повторила она, - Я ухожу, - и она удалилась, высокая, стройная, тихо прикрыв за собой дверь, ведущую в тамбур и дальше - в соседний вагон.

- Можно? - он постучал в дверь купе.

- Входи, - отозвалась девушка из-за двери.

Макс рывком открыл дверь и вошел, остановился в проходе и медленно, осторожно закрыл дверь позади себя.

Мягкий сумрак царил в его временном доме - верхний свет выключен, и купе заливал свет ночника. После яркого света Макс не сразу увидел широкий диван, тонкие светлые ткани постели, почти не скрывавшие ничего, и ее - очень легкую, хрупкую, чуть прикрытую шелковой тканью.

Светлое платье сиреневой тенью лежало на полке вагона.

- Макс, - прошептала она, - Иди сюда...

Он стоял, потрясенный, не зная, что ему делать и как, и зачем все это...

- Не говори ничего, - и она позвала его снова, - Сделай один только шаг мне навстречу.

Он встал на колени, поцеловал ее руки - тонкие светлые пальцы с запахом трав и цветов - или, может, духов - незнакомых, но так подходящих к этой немыслимой нежности, переполнявшей его.

- Я не боюсь, - прошептала она, уступая место с ней рядом. Она потянулась к нему: - Я не боюсь, - повторила она, и она не боялась.

- Знаю, - ответил ей Макс, - Ты намного смелее меня...

* * *
Утром его разбудило тревожное чувство неотвратимой потери - смутной тоски, очень странных, несбывшихся снов, чувство радости, счастья, желания жить очень долго - и одиночества.

Он был один.

Заторопился, стремительно встал, одеваясь. Как по тревоге - лишь запах цветов напоминал ему то, что случилось, случилось в реальности, а не во сне, не в мечтах, не в бреду.

Он подхватил свой багаж, пробежал по ковровой дорожке - по коридору вагона к двери, у которой стоял проводник - выпрыгнул, не касаясь ступеней, из тамбура - девушки не было.

Не было никого. Ветер перебирал на откосе стебли высокой травы и шумел в кронах деревьев зелеными клочьями листьев. Макс огляделся. Конечная станция. Пункт назначения - поезд пришел на вокзал, и дожидается смены, обратного рейса - на запад.

Шум уходящей машины прервал его мысли: автобус. Серо - зеленый армейский автобус ушел, только что двинулся с места, и уходил, уходил, набирая скорость на ровной дороге. Совсем уходил...

Макс побежал, догоняя его, но напрасно - поздно, совсем уже поздно, Максу его не догнать... Молча стоял он на площади возле вокзала, с сумкой на левом плече, глядя вслед - там, за стеклом виден край ее легкого платья - светло-сиреневый, с запахом трав и цветов.

Долго стоял он на площади возле вокзала - солнце успело подняться над городом. Он не спешил, не страдал, он не отчаялся - чувство огромной любви наполняло его в этот час. Запах цветов и травы сохранит его сердце, чувство нежности, счастья, свободы... Чувство потери...

Он стоял, понимая, что им никогда не увидеться, что она не вернется, и все же он ждал - неизвестно чего - только девушка в светлом сиреневом платье больше уже не вернулась.

Кто она? Имя забыл он спросить...